Духи гор [Духи севера] - Эндрюс Ник (версия книг .TXT) 📗
Поднявшись на ноги, киммериец смело и уверенно шагнул навстречу мужчинам. Твил немедленно последовал за ним. Две пары воинов остановились друг от друга на расстоянии выпада. Еще немного, и мечи скрестятся с яростным звоном. Женщина отложила в сторону еду и достала короткий кинжал.
В полумраке разглядеть незнакомцев оказалось не так-то просто. Русые волосы, короткие бороды, большие глаза. Широкоплечие, крепкие мужчины лет тридцати, у обоих виски были аккуратно подбриты. Так делали воины одного из киммерийских племен. Конан никогда с ними не сталкивался, они жили где-то на северо-западе.
— Вы лачиши? — спросил наемник.
— Да, — настороженно ответил один из противников. — А кто вы?
— Путники, — усмехнулся северянин. — Я из племени канахов, а мой товарищ — туног.
— Бывают же чудеса, — удивленно вымолвил незнакомец. — Четверо киммерийцев из разных родов встречаются в горах Ванахейма.
— Мы здесь не случайно, — пояснил Конан. — Идем на север.
— Вы выбрали не лучшее время, — произнес мужчина. — Ваниры говорят, что в тундре появилось крылатое чудовище, убивающее и пожирающее людей. Они напуганы, бросили старые стоянки и стараются как можно дальше уйти на юг.
— Нас это мало волнует, — спокойно отреагировал наемник. — Сейчас моих людей интересует лишь ночлег и вода. Надеюсь, возражений не будет, если мы расположимся здесь?
— А сколько вас? — уточнил воин.
— Четверо.
— Тогда прошу к нашему костру, — улыбнулся мужчина. — Меня зовут Милах, моего спутника — Дидра, а женщину — Ильса. Мы три дня назад бежали из плена, и вот скитаемся по горам в поисках тропы, которая приведет нас домой.
— Это чересчур опасная дорога, — вставил Твил. — Одним вам ее не пройти.
— Жаль! — искренне расстроился лачиш.
Киммериец повернулся к проводнику и сказал:
— Позови-ка остальных. Пора располагаться на ночлег.
Туног внимательно посмотрел на Конана. Северянин оставался один на один с двумя противниками. А вдруг они совсем не те, за кого себя выдают? В Иглофийских горах возможно все, что угодно. Однако наемник был совершенно спокоен. Убрав меч в ножны, гигант неторопливо направился к роднику.
Источник вырывался на поверхность из расщелины в скале, примерно на высоте шести локтей от земли. Прозрачная, чистая вода стекала по камням, а примерно на уровне пояса человека срывалась вниз маленьким бурлящим потоком. За долгие годы место падения углубилось, и сейчас там была небольшая, но довольно вместительная лужа. Идеальное место для водопоя животных.
Воин без труда, даже в темноте, заметил многочисленные следы сердов на мягкой почве. Траву горные козлы тоже не пощадили и съели практически полностью.
Склонившись, киммериец подставил ладони под струю. Они быстро наполнились водой. Первыми пригоршнями Конан умылся. Холодная вода приятно освежала и бодрила. Усталость, накопившаяся за дневной период, немного отступила.
Выдержав едва заметную паузу, наемник жадно прильнул к источнику. Животворящая жидкость оросила сухие губы, и горло. Вода сводила зубы, но северянин пил и пил, не в силах оторваться от родника.
На первый взгляд, киммериец действовал беспечно, однако глубоко ошибался тот, кто так думал. Гигант постоянно стоял вполоборота и внимательно наблюдал за поляной. Вот во мраке скрылся Твил. Уходя, проводник явно нервничал и слишком часто оборачивался.
Конан невольно улыбнулся. Лачиши немного растерялись и нерешительно топтались на месте.
Дидра о чем-то тихо говорил, а Милах активно возражал. Время от времени они смотрели на северянина. В конце концов, воины убрали оружие и направились к костру. Женщина протянула им по большому куску жареного мяса. Устроившись на стволе дерева, вся троица приступила к ужину.
Оторвать путешественников от источника было практически невозможно. Селена едва не забралась в лужу. Жажда способна убить любого.
Люди насыщались довольно долго, с наслаждением обливаясь холодной водой. Даже не верилось, что всего двое суток назад отряд замерзал на перевале, проклиная мороз, ветер и моросящую ледяную пыль. Тогда одна только мысль о подобной сцене приводила в ужас. Но все меняется…
Расчесывая мокрые волосы, девушка смело двинулась к костру. В ее обязанности входило приготовление пищи, а воины сегодня изрядно проголодались. Киммериец и туног заготавливали дрова, а шемит поил лошадь и набирал воду в пустые фляги. Животное почему-то недовольно фыркало, то и дело, поднимая голову и поглядывая по сторонам. Что-то кобылу явно беспокоило.
Вскоре Твил и Конан присоединились к Селене. Подбросив несколько сучьев в костер, северянин надел кусок копченого мяса на острие кинжала и начал его разогревать. Ароматный запах расплывался по поляне, будоража ноздри.
Желудок возбужденно заурчал.
— Вы не сказали о лошади, — с легким раздражением заметил Милах.
— А разве это важно? — удивленно пожал плечами наемник. — Вы спросили о людях, и я не солгал. Нас всего четверо.
— От животного слишком сильный запах, — лачиш недовольно повел носом. — Он привлечет сюда хищников. В этих местах их чересчур много. Мы видели стаю волков и огромного бурого медведя.
— Ерунда, — усмехнулся киммериец. — Нам недавно на пути попался пещерный медведь. Сейчас его туша лежит в двух днях пути отсюда. Ни один зверь не устоит против хорошего стального клинка.
Незнакомцы молча переглянулись. Слова Конана их не успокоили.
Чуть отодвинувшись от пламени, северянин получил возможность разглядеть собеседников.
Первое впечатление оказалось несколько ошибочным. Милах выглядел намного старше своего спутника. На щеках морщины, под глазами темные мешки, в бороде значительная седина. Лачишу явно было больше сорока зим. Как же он так промахнулся? Обычно киммериец возраст определял очень точно. От этого часто зависела судьба схватки…
С Дидрой все оказалось проще. Широкий нос, светлые усы и борода, чуть впалые щеки, тонкие, слегка поджатые губы. Неожиданно Конану в голову пришла мысль, что мужчины похожи друг на друга. Судя по годам, они вполне могут быть отцом и сыном. Но зачем это скрывать? Впрочем, у каждого свои тайны.
Хорошо рассмотреть женщину никак не удавалось. Ильса постоянно закрывалась длинными распущенными волосами. Судя по складкам на шее, седине в темных волосах и дряблой коже на руках, она была немолода.
Две группы путников сидели напротив друг друга, и яркое пламя не позволяло взглянуть в глаза лачишей. Тем более, что все трое сидели с низко опущенными головами.
К костру подошел телохранитель Андурана. Шемит стреножил лошадь и отогнал ее на поляну с густой сочной травой. Положив полные фляги на землю, он негромко произнес:
— Кобыла ведет себя очень странно. Постоянно нюхает воздух, ест плохо, хотя явно голодная. Она чувствует близость врага.
Милах и Дидра молниеносно подняли глаза. Незнакомая речь их насторожила. Воины внимательно смотрели на южанина. По его интонациям лачиши почувствовали какую-то угрозу.
— Это Нахор, — с доброжелательной улыбкой на устах сказал северянин. — Он родом из Шема и по-киммерийски не говорит.
Мужчины несколько успокоились. Повернувшись к товарищу, наемник вымолвил:
— Садись и ешь. Люди, которых мы встретили, утверждают, что в лесу много хищников. Они видели волков и медведей. Лошадь лучше чувствует опасность. Во время дежурства надо приглядывать за ней.
— Хорошо, — телохранитель Андурана кивнул.
Насытившись, Конан прилег на шкуру, положил рядом меч и проговорил:
— Мы идем на север Нордхейма, но, к сожалению, ничего не знаем о тех местах. Любые сведения для нас очень важны. Если не секрет, может, расскажете, как вы здесь оказались?
— Это длинная история, — откликнулся Милах.
— Я готов ее выслушать, — заметил киммериец.
— Пожалуйста, — сказал мужчина. Тяжело вздохнув, он произнес:
— Наша деревня находится на северо-западной окраине Киммерии, возле самых гор. Маленькое племя в достаточно недоступном месте. Мы жили очень обособленно, почти ни с кем не торговали. Не более сотни семей. Тихая, спокойная, мирная жизнь. Все рухнуло в один миг. Крупный отряд ваниров преодолел перевал и неожиданно напал на деревню. Мы отчаянно сражались, но силы были неравны. Часть жителей погибла, часть бежала в лес, а остальных захватчики взяли в плен. Я помню, как обернулся и увидел объятые пламенем дома. Грабители забрали все самое ценное, а деревню сожгли дотла. Тяжелый переход добил раненых, стариков и многих детей. Ваниры бросали изможденных людей на съедение голодным хищникам. На моих глазах погибла единственная дочь, и я не смог ей помочь.
